In English

Along Bluetrails of Endless Rivers

Краткое содержание второго года

Как Первые Переселенцы. 2015 — 2016 кратко

Путь Второго года начался 17 апреля. Я попрощался с избушкой, с друзьями Трофимовыми — Николаем, Еленой, Максимом, Людой и Дашей; с Заборьем, и в 5 утра вышел на пустынную дорогу. Мне надо было пройти около 200 км через уральские сопки до реки Тагил бассейна Оби. Я выбрал прямой путь через леса.

Пересечение Урала. Покидаю издавна освоенные территории

Сначала дошёл до реки Барда, переждал ледоход, поднялся на пару километров вверх, лавируя между остатками льдин. Три дня провёл в деревне Красоты, познакомился с фермером Араповым Юрием Афанасьевичем. Потом пять километров через лес, каяк прекрасно скользил по подтаявшему снегу.

Вышел к реке Чусовая, 20 км проплыл вниз и попал на прямой путь к реке Тагил, до неё оставалось всего около 70 км.

Река Тагил там, где спускается с Уральских гор, имеет характер быстрый, динамичный. Течёт среди диких лесов с вековыми деревьями.

Начало Западно-Сибирской равнины. Великая Русская Равнина

Когда река Тагил выкатывается из гор на равнину, она становится слишком простой, монотонной. Я вышел на дорогу и какое-то время шёл рядом, прошёл сквозь древний город Туринск, он стоит на реке Тура, на первых серьёзных возвышенностях после уральских. Помнится, я тогда подумал, что будучи первопроходцем, тоже основал бы здесь поселение. Уж очень хотелось освоить эти красивые холмы, которые точно не затопит в половодье.

Я повторял путь Ерамака, за исключением того, что он поднимался по Чусовой, а я спускался. Дальнейший маршрут у нас совпадал — Тагил, Тура, Тобол, Иртыш.

Путь вниз по весенним разлившимся рекам скрашивали протоки, открывшиеся по большой воде. Каждая протока сокращала путь, дарила радость исследования, и стрессом встряхивала мозг. Я давал им названия по самым ярким моментам, так появились имена Посвящение, Пешеход с лопатой, Свист в ушах, Отступник, Потайная дверь, Чайка Джонатан, Варп тоннель, Дьявольская протока, Два полумесяца, Сусанин, Большой куш, Родниковый ручей, Рисовые поля, Внутренние озёра.

«Командировка» в Санкт-Петербург. Из Диких условий в гущу событий

Дойдя до Тобольска, оставил всю экипировку на базе Раздолье и поехал в Санкт-Петербург, меня четвёртый раз подряд пригласили принять участие в организации Экономического форума. Ровно через 25 дней, час в час я вернулся, за двое суток перепаковался и отправился дальше, вниз по Иртышу, но плыть оставалось недолго.

Полёт над Иртышом

В большом посёлке Уват случилась неожиданная встреча, которая перекроила весь последующий путь. Началась она с самолёта-амфибии, заходившего на посадку прямо надо мной. Час спустя, закупив продукты, разложил их по отсекам и уже собирался отчаливать, как на берег вышли двое мужчин. Мы начали разговаривать, я упомянул — «Первый раз в жизни видел амфибию!» и услышал неожиданное — «Так это мы были в этой амфибии! Хочешь полетать?»

Таким образом я познакомился с семьёй Зинченко — Станислав Степанович, жена Татьяна, сын Алексей. Они руководят и участвуют в работе Базы лесной авиационной охраны.

Очередной регламентный облёт лесов длился три часа, я увидел с высоты 400 метров Иртыш и протоки, которые помнил благодаря оригинальным именам, увидел Васюганские болота, а ещё увидел реку Демьянку, я тогда ещё не знал, что вскорости буду месяц подниматься по её бесчисленным меандрам.

Поворачиваю на Демьянку. 122 песка. Счастливые люди

Я свернул на Демьянку благодаря Станиславу Степановичу, в одном из многих разговоров он упомянул, что пролетая где-то в её верховьях, видел автомобильный мост, тогда как на всех моих картах он отсутствует. Раз есть мост, значит есть дорога, а значит верховья реки не являются тупиком, добравшись до них, можно попасть куда-то дальше.

Мы сделали несколько звонков и подтвердили информацию, что там действительно есть дорога, её построили нефтяники всего 2-3 года назад для разработки нового месторождения.

Станислав Степанович дал мне настолько подробную информацию об этой дикой реке, о всех её жителях, что когда я слышал шум моторки, то уже знал, кого увижу. А шум этот я слышал за месяц не больше десяти раз.

Демьянка — это жемчужина этого года, самое яркое впечатление, самые добрые мысли. Я увидел людей, поразивших меня своей простотой и душевностью. 25 июля, в мой день рождения, мне подарили Библию с дарственной надписью. У меня не было визитных карточек, поэтому в каждой деревне я оставлял самодельные карточки, с небольшим рисуночком, упоминал всех жителей этой деревни и желал им всего самого хорошего. Я увидел людей, которые настолько просты, настолько отмежёваны от жизни на Большой Земле, что счастливы безмерно. Хотя слово Счастье к ним неприменимо. Как и несчастье. Они не знают таких слов.

Почти месяц мне понадобился, чтобы пройти тысячу километров Демьянки. Из её верховий я попал в самое сердце нефтяных разработок, на закрытую технологическую дорогу, на которую с парадного въезда не попасть.

Нефтяные промыслы. Широкие улыбки трудолюбивых людей

Люди простого физического труда широко улыбаются. А уж как Мне было радостно! Я шёл по территории, где абсолютно все работают! Мне не попалось ни одного отдыхающего. Я разговаривал с рабочими, меня поили кофе, очень много раз останавливались водители и предлагали помощь. Это был уникальный край, где моя душа так безгранично радовалась — я оказался как будто на большой фабрике, где все повально трудолюбивы и чутки и к ближнему и к дальнему! Собственно, тут все становятся ближними, тут совсем нет дальних. Это сложный и трудный край, взаимовыручка — это норма. Только всё равно никто на неё не рассчитывает, каждый полагается сам на себя.

Последний пункт на Промыслах, за которым начинается гражданская территория — это вахтовый посёлок Пионерный, который существует ещё с советских времён.

Меня окликнули почти на самом выходе с Пионерного, откуда-то издалека донеслось — «Эгегей! Иди к нам!» Но я был уставший, немножко злой, сел на каяк, подумав «Никуда не пойду. Я уже неделю иду. Я не хочу идти эти полсотни метров. Рано или поздно, но они подойдут сами, а я пока передохну».

Это были сотрудники цеха, обслуживающего нефтепроводы, да-да, те самые ребята, которые в любую погоду ремонтируют трубы, иногда купаясь в нефти.

И вот, слово за слово, сначала меня пригласили на чай, а потом поселили в общежитии, где я провёл две ночи. Парни были интересными собеседниками, у нас получилось хорошее общение. В какой-то момент мне даже пришла мысль, что вот эта комната, где собралось человек, наверное, семь, больше похожа на комнату в студенческом общежитии, и нет никаких признаков того, что тайга и болота на пару сотен километров вокруг.

По Васюгану

От Пионерного очень быстро добрался до речки Катыльга, по ней спустился в Васюган, по Васюгану попал в Обь.

Хотя река Васюган, так же как и Демьянка, вытекает из Васюганских болот, вода в ней значительно прозрачнее. Берега не так пустынны, попадаются деревни, люди и медведи.

Медведей я видел ровно десять раз, всегда с воды. Почти на каждой стоянке на Демьянке и Васюгане находил их следы.

Подъём по Оби. Широкая равнинная река без плотин и больших кораблей

Подъём по Оби был для меня интригой. Это большая, широкая река. Удастся ли подниматься так же быстро как по Демьянке? В ближайшие моменты тайна должна открыться — выхожу из рукава устья Васюгана, вот она — прозрачная обская вода! Как поведёт себя лодка? Слежу за цифрами на счётчике скорости. 3.5, 4, 5, 6 километров в час. Хорошо!

Я не очень люблю большие акватории, потому что на них скучно и медленно меняются берега. Поэтому проплыв по Оби всего 10 км, ухожу в протоку Парабель, образованную одноименной рекой. Через два дня опять выхожу в Обь.

Подниматься по Оби оказалось неожиданно удобно. Даже по Демьянке подниматься было не так удобно. Обычно на спидометре было около 5.5 — 6 км/ч.

Первые холмы. Великая Равнина заканчивается

С тех пор, как спустился с Урала, я не видел никаких каменистых возвышенностей. Это была Западно-Сибирская равнина. Говорят, переселенцы, едущие в Сибирь, везли с собой камни, потому что бытовало мнение — в Сибири камней нет. И это действительно близко к истине. А ещё здесь нет красной глины, из которой можно было бы делать кирпичи, поэтому, например, на Демьянке у всех семей, кроме одной, печи сделаны из железа.

Какова же была моя радость, когда разглядел первые холмы, а потом маленькие камешки гальки в речном песке! Как Ною голубь принёс лавровую ветвь, так и мне природа подсказывала — близко Горы! Я очень радовался и усиленно грёб всё дальше вверх по реке.

Выбор пути на Восток. Просто и быстро, или сложно и непонятно

Есть как минимум два варианта попадания в бассейн Енисея. По старинному полузаросшему каналу, прорытому между реками Кеть и Кас, либо подниматься до Алтая, Саян, Кузнецкого Алатау и переходить в Енисей через горные кряжи.

Кеть-Кас — это лёгкий путь, давно освоенный переселенцами. Мне хотелось чего-то большего. На одной из стоянок услышал — «Хочешь идти через Алтай? Там зимой три метра снега выпадает, там сложно!» Эта фраза решила мои сомнения, я миновал устье Кети и стал подниматься ещё выше.

Подъём по Томи. Сопки, перекаты, много гальки

Река Томь — это последний участок 2015 года.

От устья до города Томск я плыл почти как по водохранилищу, сразу после Томска нашёл первый порожик с перепадом высот около метра. Я уже было думал, что так же интересно будет и дальше, но порог оказался единственным.

После Томска скорость подъёма немного упала, зато была стабильной, без сюрпризов. Река стала каменистой, повсюду галька.

Приближаясь всё ближе к Новокузнецку, теряя притоки, Томь мелела, пока не обмелела так, что подниматься на вёслах становилось просто глупо — выйти бы, да провести каяк, но вода уже холодная и лишний раз купаться в ней неудобно.

Выгружаюсь с Томи чуть ниже Новокузнецка и иду пешком вдоль реки, мимо Междуреченска до самого финиша автодороги. Выгрузился вовремя — выпало около 10 см снега, но пришёл тёплый воздух и снег постепенно растаял.

Горный участок Томи. Я — бурлак. Последние дни осени

Дорога кончилась, дальше только река, нужно сделать ещё 50 километров, чтобы перепрыгнуть на другой островок освоенной человеком земли.

Каждый день я проходил по 10 километров, сначала большей частью на вёслах, с каждым днём всё меньше, а в последний день на вёслах только переплывал с берега на берег.

Поднимал каяк способом «кораблик» — спереди и сзади привязаны верёвки длиной около 15 метров. Вода была уже очень холодной, а галька скользкой, поэтому хотя бы пару раз за день, но падал, к лагерю добирался всегда мокрым.

Последний день подъёма был и последним возможным днём маршрута 2015 года — уже подмораживало, а ночью пошёл снег и уже больше не таял. Я удивлялся тогда — вроде только вчера поднимался по реке, иногда грёб, заходил в воду, а сегодня уже снег повсюду. Как будто погода специально ждала одного зазевавшегося человека.

Зимовка в Балыксе

Есть только одно логическое объяснение чудесным встречам на моём пути. Они неизбежны.

Я шёл по дороге вдоль Томи, оживляя оранжевой лодкой позднеосенний пейзаж, асфальт кончился, начиналась грунтовка. Хотел пройти дальше, но задержался у переезда, чтобы лишний раз посмотреть карту.

Проехал поезд, открылся шлагбаум, ко мне подъезжает и останавливается джип. Водителя зовут Александр, он типичный сибиряк — уверенный, прямой, сильный. Начинается не совсем обычный диалог, я сразу отмечаю, что у Александра широкий кругозор. Александр предлагает воспользоваться его избой на отдалённой пасеке, где я мог бы переждать межсезонье.

Поездка на Урал

Доехал за три дня автостопом до Кунгура. С последним водителем Сергеем проехал целых две тысячи километров, он тоже чудесным образом направлялся в мои края. Мы переночевали в его машине, утром он отвёз меня на автобусную станцию, а сам поехал в Пермь.

На одном из первых пригородных автобусов приехал в Заборье. Это были волнующие и радостные моменты — я возвращался в деревню, которую очень полюбил и где, мне хочется думать, полюбили меня.

Я встретил Новый Год в кругу семьи Трофимовых, мы лепили домашние пельмени, проведали мою избушку, ходили на детскую ёлку, а потом я поехал домой, во Фрязино.

Обновление экипировки во Фрязино

Второй раз за маршрут зимой уезжаю в Главный Базовый Лагерь — во Фрязино, на два месяца. Необходимо обновлять, заменять, переделывать элементы экипировки. Думаю, сейчас внесены все необходимые изменения. Другой возможности на такую поездку уже скорее всего не будет — слишком сложно будет добираться до Большой Земли, я попадаю в «Сумеречную Зону».

24 декабря 2015 года, Балыкса, метель, за ночь выпало почти по колено снега, мороз. Раннее утро, полная темнота, Александр везёт меня на станцию на снегоходе, рюкзак сзади на багажнике, при движении нас покрывает снежная пыль, фара выхватывает вихрь снежинок и высокие сугробы по краям дороги. Хоть еду автостопом и поэтому не надо успевать ни на какой поезд, я позаботился о том, чтобы снегоход точно завёлся после морозной ночи, и я бы успел на рабочий поезд до Междуреченска — заносил аккумулятор на ночь в избушку. Пешком было бы сложно идти по такому снегу.

«Неужели новая экипировка так нужна? Ведь сюда добрался без капитальных поломок» — спрашиваю себя. «Надо ехать. Не знаю, откуда это ощущение, но скоро что-то должно произойти. Здесь это точно не случится». Так и произошло. Я ездил по большей части не за новой экипировкой, а за кое-чем гораздо более важным, совершенно бесценным.

Зима 2015 — 2016

Вот это была зима! Рядом с избушкой течёт Томь, она здесь очень чистая, я набираю воду вёдрами из незамерзающей полыньи и сразу использую для готовки. Мечта о трёхметровых сугробах сбылась! Когда копаю траншеи тропинок, то снег нужно выбрасывать сильно выше головы.

Здесь очень красиво и уютно. Река окружена склонами гор, на них растут пихты, очень старые и толстые сосны и берёзы. Часто светит солнце. Морозы крепкие, но не страшные. Иногда дует сильный ветер, наметая большие барханы плотного снега.

Если бы я искал такое место, где можно тихо провести жизнь, то остался бы именно здесь.